Автор: РавиШанкаР Бета: Ворд и я. Фэндом: Ориджиналы Персонажи: Макс/Вадим, Андрей, Данька и другие. Рейтинг: R Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Детектив, Повседневность, Hurt/comfort, ER (Established Relationship) Предупреждения: Смерть персонажа, Насилие, Изнасилование, Инцест, Нецензурная лексика, Секс с несовершеннолетними Размер: Миди, 86 страниц Кол-во частей: 29 Статус: закончен
Глава 3.Лирическое отступление 1. История Макса.
Максим Траубе принадлежал к той счастливой породе людей, которым при рождении Бог отсыпает столько позитива, что им хватает на всю жизнь, да ещё и детям с внуками остаётся. Такие люди не имеют привычки при малейших жизненных невзгодах складывать лапки и переживать на тему «люди сволочи и весь мир говно». Проще говоря, если вспомнить знаменитую притчу о двух лягушках, провалившихся в молоко, Макса можно было сравнить с той из них, которая бултыхалась до последнего, пока не сбила масло и не спаслась. В то время как её товарка, устав трепыхаться, сложила лапки и благополучно утонула. Именно такие люди по двенадцать раз поступают в театральный (и в конце концов поступают таки!), до посинения повторяют научный опыт, пока не добьются нужного результата и, несмотря на насмешки, ищут десятками лет Трою. Именно это качество и помогло Максу в своё время вычислить Флориста (и не только его). Коллеги по работе порой добродушно ворчали, что счастливчику Максу всё с неба валится. Он не возражал, хотя ничего в этой жизни не давалось ему легко и быстро. Макс родился в интеллигентной питерской семье. Отцом его был очень известный адвокат Генрих Траубе, а вот с матушкой, как говорится вышел мезальянс. Матушка была, как раньше говорили, «из простых», более того, она была второй женой адвоката и младше его лет на шестнадцать. Первая жена Генриха Траубе, Ольга умерла от рака груди, и он остался вдовцом с восьмилетним сыном Игорьком на руках. Конечно, он мог бы жениться хоть на следующий день после похорон – он был ещё довольно молод, отнюдь не урод, состоятелен и с успехом брался за самые неразрешимые дела, что, с одной стороны, делало его ещё более состоятельным, а с другой стороны - обещало вечную благодарность самых разных людей. Но адвокат Траубе прекрасно понимал, что сейчас ему нужна не столько духовно богатая особа его круга, сколько женщина хозяйственная, которая возьмёт на себя все хлопоты ещё и подросшем сыне, то есть обеспечит крепкий надёжный тыл. Мать Макса, Светочку, он встретил случайно, зайдя по какой-то надобности на юрфак тогда ещё ленинградского университета, где вёл семинары по уголовному праву его старый приятель Михаил Чикильдеев. Светочка училась не на юрфаке, а на филологическом, а туда забрела к знакомой. Там они и встретились. Весёлая, розовощёкая провинциалка Светочка быстро попала под обаяние взрослого мужчины и согласилась на свидание. Потом ещё на одно. Потом у них случилось какое-то подобие романа, и Генрих сделал Светочке предложение руки и сердца. Естественно она его приняла. А как же. Генрих Траубе впоследствии ни разу не пожалел о сделанном предложении - Светочка оказалась прекрасной хозяйкой – её можно было хоть с олимпийскую сборную принимать, если бы существовал такой вид спорта, как ведение домашнего хозяйства. К тому же она не капризничала, мужу никогда ни в чём не перечила, не требовала дорогих подарков и искренне заботилась о восьмилетнем пасынке, который если и не полюбил мачеху как родную, то привязался к ней. Более того, даже свекровь, Марианна Арнольдовна, в конце концов, одобрила выбор сына, признав, что невестка-провинциалка не так уж плоха. А когда стараниями свекрови Светочка немного обтесалась и освоила правила хорошего тона – так та вообще стала относиться к невестке с искренним расположением. Навещая изредка свою мать, Светочка насмотрелась на семейную жизнь своих школьных подружек – пьющих мужей, агрессивных сожителей, вечную нехватку денег и невозможность приобрести лишнюю красивую тряпку. Да что тряпку – денег порой не было даже детям на фрукты. По сравнению с мужьями её подруг, Генрих Траубе был просто подарком судьбы – он не пил, не жалел на семью денег, никогда не поднимал на жену руки, даже голос ни разу не повысил. А то, что у него частенько по вечерам обнаруживались какие-то дела, которые затягивались на ночь – это можно было перетерпеть. Тем более, что семью Генрих не бросил бы никогда – скандалы его репутации были совсем не нужны, да и детей он любил – уж как мог – холодноватой и требовательной любовью. Максим родился спустя год после свадьбы Генриха и Светочки. Генрих был очень доволен – второй наследник был просто копия он – светловолосый, сероглазый с прямым точёным отцовским носом. Как ни удивительно, девятилетний Игорь нисколько не ревновал отца к внезапно появившемуся братику, более того, охотно за ним присматривал, а когда тот подрос – играл в нехитрые малышовые игры. Игорь в детстве для Макса был самым близким человеком – ближе отца и, как ни странно, матери. Большую часть детства рядом с ним был именно Игорь. Макс очень рано понял, что мать его не любит. То есть любит, конечно, но не просто так, не за то, что он её сын, а за то, что он просто лишний повод порадовать отца. Другому ребёнку, наверно, только одного этого хватило бы, чтобы озлобиться на всю жизнь, но как было уже отмечено, Бог отсыпал ему изрядную долю позитива, не забыв при этом про мозги. Да, мама любит отца и во всём старается угодить ему – но разве это плохо? Да, он всегда будет для мамы на втором месте, но ведь мама любит и его – разве нет? Кроме того, у него есть такой замечательный старший брат – не у всякого такой есть. Так что нет повода расстраиваться и надо жить дальше. Трудно поверить, что подобную систему ценностей смог выстроить для себя семилетний ребёнок, но кто сказал, что Макс был обычным ребёнком? А когда он пошёл в школу – у него сразу появилась масса приятелей, с которыми он просто замечательно проводил время, не забывая при этом и про учёбу. Мама очень радовалась пятёркам в его дневнике – это в свою очередь был отличный повод вернуть хорошее настроение отцу – нет проблем, значит, пятёрки будут. Первое настоящее горе Макс испытал в десять лет – когда Игоря, уже окончившего школу и благополучно отучившегося в университете целый курс отец отправил учиться за границу, в Англию, в знаменитый Оксфорд. Макс долго тосковал по Игорю, но потом сумел уговорить себя – да, Игорь уехал, но ведь это важно для его будущей работы. И он не забывает Максима – пишет письма, присылает подарки. И когда приезжает на лето – всегда проводит с ним время. Так что всё в порядке, нет повода грустить. Но спустя несколько лет судьба подготовила ему очередной удар, именуемый половым созреванием. Нет, его миновали прыщи и вспышки беспричинной ярости – два кошмара подростков. Его кошмар был куда крупномасштабное и Макс сперва даже не осознал всю степень приключившегося с ним бедствия. То есть сначала он, как и все мальчишки приглашал на свидания девочек – проблем с этим не было – внешностью и обаянием его Бог не обидел. Он приглашал девочек в кино, провожал домой, говорил положенные слова, даже пробовал целоваться – и интуитивно чувствовал, что что-то не так. А что не так – он понял внезапно. Проводив очередную подружку, он возвращался домой в сотый раз спрашивая себя – что он делает не так. Все парни в классе говорили, что целоваться – это здорово, добавляя всякие разные стыдные подробности. Но ему было не здорово. Совсем не здорово. Неожиданно из сумерек серенького питерского вечера выплыл рекламный щит. Запечатлённый на нём длинноволосый парень- модель был одет в одни потёртые излохмаченные драные джинсы. Он призывно улыбался в объектив, обнажая красивые белые зубы и бесстыже демонстрируя ровный золотистый загар. И Макс вдруг представил, что сейчас целовался именно с этим парнем, обнимал его и касался его тела. И тут же его скрутило просто как током и отбросило к стене дома. Вот так, от одной только мысли о поцелуе с парнем. Слава богу, что в этот час в переулке не было других прохожих. Придя домой, Макс сходил в ванную, торопливо переоделся и сразу полез в Интернет – куда ж ещё. Ни с мамой, ни отцом такие вопросы он обсуждать просто не мог. С Игорем – может быть, но брат всё ещё был в Англии. Так что оставался только Интернет. И скоро у Макса было очень много информации по интересующим его вопросам. Так много, что его привычный позитивный настрой минут на пять перевесили мысли о верёвке и мыле. Значит он такой? И теперь всё будет только так? К счастью, позитив всё-таки перевесил. Макс решил, что сам ещё ничего в себе не понимает и попробует разобраться до конца. А зимой на каникулы прилетит Игорь - он уже взрослый, он непременно что-нибудь посоветует и поможет. И Игорь приехал. И помог. Только совсем не так, как рассчитывал Макс. За пять лет проведённых в разлуке, в чужой стране, с редкими встречами с семьёй и когда-то любимым младшим братишкой Игорь сильно изменился. Он приобрёл опыт разного рода, и идея приобщить симпатичного сводного брата к любовным играм показалась ему забавной. Тем более что с его точки зрения Макс просто напрашивался на это. Здравая мысль о том, что неопытный мальчишка ему просто верит во всём, в первое время не пришла ему в голову. Правда, дальше поцелуев, взаимных ласк и минета дело не пошло – то ли всё-таки Игорь пожалел младшего, то ли просто не успел. Рождественские праздники кончились, и он вновь улетел в Англию, а Макс вновь остался со своими проблемами, к которым ещё добавилось гадкое словечко «инцест». Но брата он продолжал любить, и нетерпением ждал лета. Более того, именно это ожидание давало ему силы оставаться прежним Максом. Но уже в мае пришла весть, показавшаяся Максу ужасной, а его родителям очень хорошей – у Игоря появилась невеста-англичанка Памела Энн, дочь владельца крупной юридической фирмы. Более того, после свадьбы он собирался остаться в Англии, а, получив диплом, начать работать в фирме тестя, который был просто очарован умом и многочисленными талантами жениха своей дочери. Вот тогда Максу и показалось, что мир рухнул. Тяжесть предательства оказалась непосильной, жизнь абсолютно ненужной – ведь его предал тот, кому он так доверял. Единственное, что удержало его на тот момент от самоубийства – это новая беременность матери. Светочка уже не думала, что может забеременеть, но когда так случилось, Генрих запретил ей даже думать об аборте, заявив, что теперь непременно будет дочь. Светочка переносила вторую беременность тяжело, далеко не так, как предыдущую и к тому времени остепенившийся Генрих был всерьёз озабочен здоровьем жены – даже нанял для неё сиделку- компаньонку, а для домашней работы – домработницу, ибо любое физическое усилие или нервный стресс могли спровоцировать выкидыш. Так что Максу пришлось отложить мысли о самоубийстве – мать бы такого точно не перенесла. А потом боль притупилась, стала привычной, и с ней уже можно было как-то жить снова. Только на свадьбу Игоря Макс отказался лететь наотрез, мотивировав это тем, что хочет остаться с матерью и маленькой сестрой. Резоны такого рода Генрих уважал, так что не стал настаивать, тем более что Светочка после поздних родов долго не могла восстановиться, а его присутствие, как отца жениха, на свадьбе было обязательно. За последующие годы Макс всё-таки научился жить в ладу с самим собой и не жалеть себя, он окончил школу, поступил в университет, правда не на юридический факультет, а на факультет психологии, за что выдержал жестокую битву с отцом, который обоих своих сыновей хотел видеть юристами. Но к этому времени Макс уже научился настаивать на своём. Пару раз прилетал с женой Игорь из Лондона, Макс великолепно общался с Памелой Энн и с братом вроде бы тоже, но наедине они больше не разговаривали. Ни разу. А потом Макс влюбился. Его избранника звали Никита, Ник. Он был на год младше и гораздо опытнее Макса. Именно он стал инициатором их отношений. На развесёлой вечеринке, когда все были уже в изрядном градусе, он просто возник из ниоткуда, оседлал колени Макса и без всяких многоточий предложил себя. Пока Макс пришёл в себя, оказалось, что его руки вовсю обнимают неизвестного темноволосого мальчишку, а язык нахалёнка уже хозяйничает в его рту. И это было здорово. Затем мальчишка разорвал поцелуй и заявил: - Слушай, а поехали ко мне? Здесь такая скукотень – все пережрались уже. И они поехали. Поехали в страшненькую коммуналку на Тамбовской улице, где у Ника была доставшаяся от бабушки комната. Мальчишка оказался просто прелесть - нежный, умелый, ласковый. Правда, Максу было немного стыдно, что имя своего первого любовника он узнал лишь на утро, но Ник, похоже, такими вещами не заморачивался. Они стали встречаться. Влюблённые люди неосторожны и очень скоро слухи об этом дошли до Генриха Траубе. И он вызвал сына на разговор. Макс ни от чего не собирался отпираться. Выставленный ему ультиматум – бросить Ника и уехать в Новосибирск к дальней родне отца, переведясь в местный университет, он отверг сразу же. Дело было даже не в Нике – Макс не мог больше лгать и скрывать от родителей свою истинную ориентацию. Тогда Генрих выбросил свой последний козырь, пригрозив отлучением от дома и бросив сакраментальное – «Мой сын не может быть пидором!» На что Макс заявил, что сына-пидора у него и не будет. А потом собрал вещи и ушёл под брошенное напоследок отцом - «Не вздумай возвращаться!» Он и не возвратился. Идти Максу было некуда, кроме как к Нику, туда он и отправился. Ник возлюбленного встретил радостно, и Макс понемногу оттаял от очередного потрясения. За последующие годы было много всякого – Макс получил диплом с отличием, сменил несколько мест работы, пока не понял, что лучше всего у него получается составление полицейских профилей, начал делать успешную карьеру. С Ником они расстались – нет, никаких трагедий, просто любовь прошла, а что-то более глубокое так и не возникло. Но всё прошло без обид, они умудрились остаться друзьями. После этого у Макса было ещё несколько романов, но все они продолжались не слишком долго, так что в Питере его ничто не удерживало – с отцом отношения так и не наладились, с матерью и сестрой он виделся урывками. Хотя Макс делал всё для того, чтобы примириться с отцом – тот так и не пожелал признать правоту блудного сына. Так что, когда ему предложили работу в полиции Города, Макс не очень раздумывал, прежде чем согласиться. «Если жизнь не удаётся – смени жизнь» - так подсказывал ему его вечный позитив. Правильно, как выяснилось, подсказывал.
Глава 4.Гримасы полового созревания.
У Андрея появился новый повод для беспокойства. Точнее два повода. Первый – Вероника. Они действительно общались на переменах все вместе, но Андрей интуитивно чувствовал, то девочке приятно именно его общество, а к Даньке она относится в лучшем случае, как к другу. Но ему вовсе не нужно было её повышенное внимание, и Андрей ловко старался его избегать. Ему было абсолютно ясно, что, выбирая между Вероникой и Данькой, он предпочтёт Даньку. Как друга, конечно. Вторым поводом для беспокойства неожиданно стал Артём. Хотя, после того, как в прошлом году Артем спас Андрея во время дурацкого похищения*, организованного Сашкой Шамшуриным и его идиотом-подельником, отношения между мальчиками вроде бы наладились. Конечно, близкими друзьями они не стали, но и враждовать перестали. Вроде бы. Но в последнее время Артем стал вновь вести себя странно. Кстати, за прошедшее лето он сильно подрос, перестал казаться полным и выглядел теперь гораздо взрослее своих одноклассников, как собственно оно и было. Артём пошёл в школу на год позже, по идее он уже должен был заканчивать восьмой класс. А в подростковом возрасте разница между четырнадцатью и пятнадцатью годами порой ощущается очень серьёзно. Нет, Артём не проявлял никакой агрессии по отношению к Андрюхе. Он просто смотрел на него – и это напрягало. Смотрел на уроках, на переменах, даже на тренировках по баскетболу – когда сам сидел на скамейке, а Андрей играл. И это был не тот ненавидящий взгляд, который Андрей хорошо чувствовал в первые дни в гимназии – это было что-то другое. Напряжённые взгляды Артёма доставались Нике – когда они разговаривали о чём-нибудь втроём на переменах – и это мальчику определённо не нравилось. Андрей искал случая поговорить с Артёмом начистоту, но случай нашёл его сам. В четверг у их класса была спаренная физкультура, и Андрюха где-то умудрился посеять телефон. Он подумал, что может быть, забыл телефон в спортзале и помчался поискать пропажу в раздевалке. На первый взгляд ничего не обнаружилось и там, и Андрей пригорюнился, подумав о том, что придётся рассказать о потере Вадиму. Наказания он, конечно, не боялся, просто огорчать Вадима не хотел. Он ещё посмотрел под скамейками – с нулевым результатом. Вдруг сзади раздался голос Артёма: - Ты не это ищешь? Андрей аж подскочил от неожиданности и обернулся - в дверях раздевалки стоял Артём с его телефоном в руках. - Ой, ты мой телефон нашёл? - Ага. - ответил Артём и улыбнулся. Хорошей такой улыбкой. – Я тут сказать хотел… - Артём… - Чего? - Слушай, тебе, наверное, Ника нравится? Ты всё время на нас так смотришь… Улыбка Артёма тут же погасла. Он вздохнул. - Дурак ты, Андрюха. Маленький ещё, наверное… - И ничего я не маленький. А что ты сказать –то хотел? - Ладно, потом. А насчёт Ники – ты что, не видишь, что она к тебе клеится? - Ника? Ко мне? - Нет, ты точно ещё маленький. Ладно, пошёл я. – и Артём исчез так же внезапно, как и появился. Андрюха пожал плечами, засунул «Нокию» в боковой карман рюкзака и отправился на выход, где его ждал Данька. Но, к удивлению Андрея, Данька был не один. Рядом с ним стояла Ника. И тут Андрей впервые обратил внимание, что, несмотря на все Данькины старания, девочка откровенно скучала. Однако, стоило ей увидеть Андрея, выходящего из школы, девочка сразу же заулыбалась и помахала ему рукой: - Андрей! Мы здесь! «Разве ты не видишь, что она к тебе клеится?» - прозвучал в голове насмешливый голос Артёма. Следом прилетело своё собственное: «Вот блин! Помог другу, называется! И что теперь делать-то?» - Андрюш, а Данька сказал, что вы вместе к тебе домой идёте, а потом на занятия едете. Вот я и решила с вами пройтись. - Ника, а отец? Он же тебе запретил со мной общаться? Он же тебя наказать может. Девочка опустила глаза, и лицо её стало замкнутым и угрюмым: - Он… Он всё равно меня будет наказывать. Так хоть чтоб было за что. – но тут же она заулыбалась снова – Пошли, да? Но тут их беседа была грубо нарушена. - Так, Вероника… - раздался знакомый неприятный голос – Ты видно плохо меня поняла в прошлый раз? И Андрей с ужасом узнал в подошедшем к ним мужчине отца Вероники. - Так, Вероника, теперь я тебя из школы встречать буду – продолжал мужчина – каждый день. Я смотрю, тебе одного щенка мало, скоро эти ублюдки за тобой стаей бегать будут. Сучка! – и тут мужчина размахнулся, чтобы ударить девочку. Та не пыталась защититься, лишь сжалась в комок и всхлипнула. Прежде чем Андрюха успел что-либо сделать, прямо на отца Вероники кинулся Данька: - Не смей! Не смей, гад! – и тут же отлетел в сторону от мощного удара. Андрюха быстро бросился вперёд и изо всех сил ударил мужчину ногой по голени – когда-то с Артемом это прокатило. Прокатило и сейчас, правда, ненадолго. Мужик согнулся от боли, но тут же разогнулся и, уже не владея собой, бросился на мальчишку. Неизвестно, чем бы кончилась вся эта драматическая коллизия, если бы не вылетевший охранник Паша – он налетел на отца Вероники сзади и ловким приёмом скрутил его. В Паше было два метра росту, и силы он был совершенно немеряной, поэтому агрессия Вероникиного отца быстро пошла на убыль. - Отпусти, парень – прохрипел он – погорячился я, отпусти… - Ага, щас – ответствовал Паша – полиция приедет и отпущу. Тоже, взяли моду на детей нападать. Ты посмотри, придурок, на кого руку поднял – его же одним щелчком прибить можно. Андрюха с Вероникой между тем бросились к Даньке. Тот сознания не потерял, но на окружающий мир смотрел как-то туманно, а, задрав рубашку, Андрей оторопел, когда увидел, как на животе Даньки, как раз под рёбрами наливается здоровенный синяк. Выбежавшая на крыльцо Жанна Михайловна стала торопливо звонить в «Скорую» по мобильнику, следом примчалась медсестра Нина, поднялась суматоха, во двор въехала полицейская машина и никто не заметил сначала, как Вероника неестественно согнулась, прижав к животу руки и медленно осела на землю. Потом Нина заметила упавшую девочку, бросилась к ней и на мгновение замерла, а затем подхватила её на руки и с криком «Жанна Михайловна, «Скорую» поторопите» - торопливо, но бережно внесла её внутрь. Андрюха сначала решил, что Вероника просто потеряла сознание, но за короткий миг, пока медсестра несла девочку к двери, увидел, что на её белом халате стали расплываться красные пятна. Потом всё завертелось ещё быстрее – полицейские быстренько затолкали отца Вероники в машину, во двор, завывая, как чернобыльские борзые, влетели сразу две машины «Скорой помощи». Молодой врач с одной из них подбежал к Даньке, из второй выскочили сразу три человека с носилками и буквально влетели в здание школы. Доктор быстро осмотрел Даньку, сказал, что нужно ненадолго прокатиться до больницы, чтобы убедиться, что всё в порядке, а когда Андрюха спросил, можно ли поехать с Данькой и ему, добродушно ответил: «Конечно, всем места хватит, только родителям позвони, чтоб не волновались». Андрюха уже взбирался в «Скорую», когда во двор выкатили носилки с лежащей на них Вероникой. Лицо девочки было мертвенно-бледным, глаза закрыты. Женщина-врач, бежавшая рядом с носилками несла в руке прозрачный мешок переносной капельницы. Она рявкнула водителю, чтобы немедля включил сирену, а на вопрос одного из полицейских «Что с девочкой?» только отмахнулась. Носилки торопливо втиснули в машину, и она резко взяла с места, истошно воя и светя мигалками. Следом тронулась и вторая машина. Один из полицейских достал мобильный и набрал номер, а когда ему ответили, сказал: - Макс! Твоего приятеля…Какого-какого, у которого ты комнату снимаешь! Так вот, сын его в той гимназии учится, что улице Гагарина? Ага, значит, я не ошибся. В больницу он сейчас поехал. Да не дёргайся, тут один деятель друга его побил, а он-то сам, кажется в порядке. Куда поехал? В Первую Городскую кажется. Да, перезвони ему сам. Да не за что. И, закончив разговор, сказал напарнику: - Ну, что везём гражданина в отделение… Да и врачиха не зря суетилась… Подозрительно всё это…
Когда машина покинула школьный двор, к всё ещё застывшей в оторопи Жанне Михайловне подошла медсестра Нина и шёпотом произнесла ей на ухо нечто такое, от чего у завуча округлились глаза.
*История взаимоотношений Андрея и Артёма, а так же неудачного похищения Андрея рассказывается в «Солнечном круге»
Глава 5. Родительская забота.
В машине Данька немного оклемался и уже не выглядел так, словно вот-вот готов помереть. Молодой доктор не сел рядом с водителем, а устроился в машине вместе с Андрюхой и лежащим на носилках Данькой. Хотя тот порывался сесть, говоря, что уже нормально себя чувствует, врач мягко, но настойчиво заявил: - Нет уж, полежи, мало ли что. Затем он достал резиновый мешок со льдом, пристроил Даньке на живот, накрыл сверху колючим одеялом и сделал какой-то укол в руку. Неожиданно зазвонил Андрюхин мобильник и все трое аж вздрогнули. Андрей глянул на высветившуюся надпись «Макс», и вздохнул – похоже, что сейчас будет разбор полётов. - Андрей, ты в порядке? – раздался требовательный голос Макса. - Да, я в порядке. С Данькой еду в Первую Городскую. Его Вероникин отец ударил. -А вот самому позвонить было нельзя? – сердито прошипел Макс. - Прости… Так быстро случилось всё. - Ладно, не расстраивайся, я сейчас приеду. А то у Вадика встреча на сегодня назначена какая-то важная, так что не будем его беспокоить. Кстати, кто-нибудь из вас, Робин Гуды малолетние, Данькиной маме позвонить догадался? - Не-а… - Тогда я сейчас за ней заеду, приедем вместе.- и Макс отключился. - Ой-ой – прошептал Данька – Вот мамка расстроится… - А мы ей всё объясним – вмешался доктор, поневоле слышавший весь разговор – что расстраиваться не стоит, что все мальчишки периодически попадают в какие-нибудь истории, и что мы очень хорошо тебя обследуем и если нужно – подлечим. Так что проблем не будет. - А Ника? – спросил Данька – С ней что случилось? - Не могу сказать, – быстро ответил доктор – я же с тобой был всё время. Вот приедем в больницу - там может что-нибудь и узнаем. В приёмном покое доктор предложил Андрюхе посидеть и подождать, а Даньку куда-то увезли, предварительно пересадив с носилок на кресло. Андрюха и устроился у стены на жёсткой неудобной банкетке. Спустя минут пять появился Макс вместе с Данькиной мамой, Татьяной. На последовавшие расспросы Андрюха быстро и коротко рассказал, что случилось, стараясь не расстроить тётю Таню ещё больше. Едва он успел закончить рассказ, как в холл приёмного покоя вышла медсестра и назвала Данькину фамилию. Подбежавшей Татьяне она сказала, что, скорее всего всё в порядке, но Даньке лучше остаться на ночь в больнице под наблюдением врачей – просто для очистки совести. А завтра после обеда мама уже может забрать его. Татьяна кивнула и спросила, нужны ли какие-нибудь лекарства, на что медсестра ответила, что ничего не нужно, просто завтра, когда она приедет забрать Даньку – пусть привезёт полис и свидетельство о рождении. Мама облегчённо вздохнула и опустилась на банкетку рядом с Данькой. Макс же показал медсестре своё полицейское удостоверение и стал её о чём-то тихо спрашивать. Так тихо, что Андрей ничего не мог расслышать, как ни старался. Медсестра кивнула и жестом предложила Максу идти за ней. Макс снял куртку, вытащил из висящего на стене ящичка свёрнутые синие пластиковые бахилы, и, сунув куртку Андрюхе, предложил его немного подождать. Отсутствовал он недолго, может быть минут пять, а когда появился, был явно расстроен, но старался казаться обычным. Андрей не стал пока ничего спрашивать, решив, что всё узнает дома. Они подвезли Татьяну, а когда вернулись домой, то Вадим был уже там. С кухни доносилось звяканье посуды и вкусно пахло жареным мясом. - О, – сказал выглянувший с кухни Вадим – так и думал, что вы скоро будете. Я тут ужин решил разогреть – как оказалось вовремя. Андрей, как твоя художка? - А мы сегодня с Данькой туда не попали. – вздохнул Андрюха. - Та-ак. Что у нас случилось? – поинтересовался Вадим. Но тут на выручку к стушевавшемуся Андрюхе пришёл Макс. - Так, Андрей, живо руки мыть. И тщательнее мой, тщательнее – помни, что бактерии наши враги. А ты, мой дорогой, за мясом присмотри – не ровен час, сгорит. Вот поедим, подобреем, может, тебе что-нибудь и расскажем. И сбросив, куртку и ботинки, Макс шагнул в кухню. - Эй, а тебе руки мыть не надо? – возмутился Вадим, когда Макс бесцеремонно потянул с большого блюда пирожок. - Не-а – ответил Макс – я брутальный мачо, от меня все бактерии разлетаются с писком. - Хм. Кажется, в этой квартире все брутальные мачо ночуют в гостевой комнате. - Да? А мне там интерьер не нравится. Пожалуй, я всё-таки руки помою. Понижу градус брутальности. За ужином Андрей всё-таки рассказал Вадиму о случившемся после уроков и тот отреагировал вполне ожидаемо: - Вот ведь скотина! И где он сейчас? - В камере отдыхает. – ответил Макс – Задержали его на трое суток. Пока. Думаю, что этим он не отделается. - А с девочкой что? – спросил Вадим – Я что-то не понял. Макс вздохнул: - Андрей, может быть, ты не станешь это слушать? Больно уж история мерзкая. - Вообще-то я догадываюсь. – мрачно произнёс Андрей. – Отец с ней то же сделал, что и дядька Саша со мной, да?* И теперь его посадят в тюрьму? Макс, скажи, что его посадят!!! Неужели его отпустят??? И мальчик опустился прямо на пол, спрятав лицо. Макс сел рядом и сказал: - Нет .Не отпустят. Не раскисай, малыш. Разговаривать дальше на эту тему стало просто невозможно и остаток вечера все трое занимались полной ерундой – благо был вечер пятницы, и Андрюхе с утра не нужно было на занятия. Только когда Андрей отправился спать, Вадим спросил: - Я так понимаю, папаша с дочерью далеко не один раз развлекался? - Правильно понимаешь. Она ещё и беременна была. Переволновалась – вот и случилось, как говорят врачи «самопроизвольное прерывание беременности». Еле спасли девочку. Врач мне сказал, что она ещё для такого не готова была, рано или поздно выкидыш бы всё равно случился – девочка внешне совсем худенькая. - Носит же земля таких уродов. С родной дочерью такое проделать. - Да уж. Ничего себе, родительская забота. - Я вот всё думаю, Макс – почему люди не понимают, что дети – это чудо. Это счастье. И вот так поступать с тем, что тебе Бог послал… никогда этого не пойму. Не привыкну. - К такому нельзя привыкнуть, поверь мне. Можно только спасти тех, кого удастся спасти. А таким гадам, как Лебедев только в тюрьме место. Там ему будет очень весело – даже преступники таких не любят. И вообще, хватит самоедством заниматься – кто меня в гостевую комнату выгнать обещал? - Так то ж в воспитательных целях. - Вот и я тебя сейчас жёстко покараю в воспитательных целях. - И я даже догадываюсь, как… - Будешь ехидничать, в следующий раз наручники с работы принесу. - Да, да и полосатую палочку у гаишников попроси, любимый – это так эротично! - Да хоть омоновскую резиновую дубинку – всё для тебя, радость моя. - Нет, всё-таки ты знаешь толк в том, как развести парня на секс… - улыбнулся Вадим и обнял Макса.
*События, о которых упоминает Андрей, описаны в «Солнечном круге».