Автор: РавиШанкаР Бета: нет Фэндом: Ориджиналы Персонажи: м/м Рейтинг: R Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Детектив, Повседневность, Hurt/comfort Предупреждения: Смерть персонажа, Насилие, Изнасилование, Нецензурная лексика, Секс с несовершеннолетними Размер: Миди, 76 страниц Кол-во частей: 28 Статус: закончен
Глава 18
Когда на следующее утро мальчики пришли в школу, они узнали, что Артём заболел, так что разговор с ним откладывался на неопределённый срок. Андрюха даже порадовался, что не придётся вести неприятную беседу, но совсем отказываться от неё он не собирался. К тому же он долго не мог заснуть, так и этак прокручивая слова Вадима о том, что он за них беспокоится. мальчик не мог понять, что за неприятности могли заставить Вадима ТАК нервничать и почему он не может рассказать о них. Он бы даже слегка обиделся на Вадима, если бы не понимал, что тому и так не сладко. Но потом мальчику удалось сосредоточиться на уроках и он перестал думать о всех случившихся странностях. После шестого урока у Андрюхи были дополнительные занятия по французскому языку. Их вела полная немолодая Наталья Юрьевна. Верный Данька обычно дожидался его в лаборантской вместе с тихим русоволосым Ванькой – внуком Натальи Юрьевны. Про Наталью Юрьевну говорили, что дочь её родила сына очень рано, лет в шестнадцать, а потом, когда подвернулся подходящий случай, вышла замуж и уехала куда-то в Австралию, оставив внука бабушке. С тех пор только писала и высылала деньги. Ванька был тихий и мечтательный, любил читать, а вот математика ему не давалась совершенно, и Данька заслужил вечную благодарность Натальи Юрьевны тем, что мог объяснить Ваньке решения примеров или задач. Но на этот раз кабинет Натальи Юрьевны оказался заперт. Удивлённо пожав плечами, мальчики устроились было ждать её на подоконнике. Вдруг к ним подошла Жанна Михайловна. Лицо её было очень бледным. - Иди домой, Андрей – сказала она – Наталья Юрьевна серьёзно заболела, сегодня занятий не будет. - А Ванька? – спросил Андрюха - Он тоже заболел? - С Ванечкой несчастье. Идите домой, мальчики. Только будьте осторожны. Когда завуч ушла, Данька сказал: - Знаешь, она боится. Она чего-то очень сильно боится, как и дядя Вадим. Что-то произошло плохое, и теперь она боится. - Пойдём, мыслитель. – сказал Андрюха - а про себя заметил, что вечером заставит Вадима всё рассказать. Неизвестность пугала ещё сильнее.
По пути из школы мальчики немного приободрились, и Андрюха даже уговорил Даньку зайти в «Макдоналдс». Взяв себе по картошке, большой «Пепси», гамбургеру и сладкому пирожку, мальчики уселись на свободный угловой диванчик, абсолютно ничем не отличаясь от других подростков, зашедших сюда с родителями или без. Вот только Андрей и Данька не заметили, как с улицы за ними наблюдают внимательные злые глаза.
Лирическое отступление 6. Новая встреча.
Сашка Шамшурин действительно совершил то, в чём его подозревали. Ему хуже горькой редьки надоела проклятущая Ямка, надоела необходимость ходить на работу, надоел участковый который периодически его проверял, надоела Мария с её пьянкой и плохо скрытым презрением и щенок её тоже надоел. Так что, когда Шамшурин изнасиловал мальчика, то получил просто незабываемое удовольствие, наслаждаясь чужим страхом, беспомощностью и болью. Он уже тогда подсознательно планировал исчезнуть, а уж когда появился этот денежный городской мужик – Сашка понял – вот оно! Деньги можно прибрать, а то, что придётся заодно «прибрать» и Марию с Андрюхой его просто не волновало. По своему недомыслию, он надеялся, что гибель в пожаре Марии и Андрюхи деревенские, да и следствие тоже, спишут на то, что кто-то из них – либо он, либо Мария уронили по пьянке окурок. То, что оба смолили, как два дурных паровоза было известно всей деревне. То, что мальчик сумеет спастись, а следствие будет проводиться весьма тщательно – он и не предполагал. Всё сначала складывалось именно так, как он задумывал, ему удалось незаметно улизнуть, добраться на попутке до райцентра и исчезнуть, раствориться на необъятных российских просторах. Но дурные деньги растаяли быстро, документов у него не было, и необходимость шарахаться от каждого патрульного полицейского сильно напрягала. Он быстро опустился, и пополнил собой необъятную армию российских бомжей, причём, поскольку оставался достаточно сильным и злобным, занял в бомжатской иерархии довольно высокую ступень. После нескольких месяцев скитаний Сашка оказался в Городе и прибился к бомжам, обитающим на городской свалке. Чем-то он глянулся старшему свалковых бомжей – сутулому кривоногому мужику по прозвищу Клещ, и тот приблизил его к себе в качестве карательной единицы. Так что жизнь Сашки была не так уж плоха, если смотреть на всё философски. Он и смотрел. До того самого дня, как оказался с каким-то поручением Клеща в Городе. До этого дня он в Город не ходил – всё на свалке торчал. Именно тогда, у «Макдональдса», его словно током ударило, когда он увидел двух проходящих мимо мальчишек. Тот, что повыше, в яркой куртке, был точь-в-точь Мариин выблядок. Но сначала он подумал, что ошибся, уж больно ухоженным и уверенным в себе выглядел тот мальчишка. Сашка уже хотел было идти восвояси, но тут в разговоре мальчишек прозвучало имя «Вадим» и он вновь насторожился – вспомнил, как называла Мария городского гостя. Значит, щенок всё-таки выжил? Более того, этот городской мужик всё-таки забрал его к себе? И тут Сашка ощутил приступ лютой злобы – какое право имеет этот выблядок быть таким довольным жизнью? За какие такие заслуги? Мальчишки вошли в «Макдональдс», набрали себе по подносу всякой ерунды и уселись на свободный угловой диванчик, а Сашка затянулся предпоследней мятой «Примой» и задумался – может эта встреча неспроста? Один раз ему удалось получить неплохие деньги благодаря этому щенку – может быть и ещё раз удастся? А ведь щенку неплохо живётся – видно чем-то он этому городскому дорог. А раз так – значит, можно будет развести его на деньги. Только на этот раз – на хорошие деньги. И в голове Сашки медленно начал оформляться план. После того, как мальчишки вышли из «Макдональдса», Сашка проследил за ними. Теперь он знал, в каком доме живёт щенок – значит, сможет найти его в любой момент. Но один он может со всем не справиться – значит нужно будет перетереть с Клещом – тот мужик хваткий и вряд ли откажется от хорошей доляны. А потом, когда денежки будут на кармане, можно будет разобраться и с Клещом.
Наступившей ночью Вадиму не спалось – предчувствие близкой беды навалилось на него и не отпускало. Проворочавшись с боку на бок, он отправился на кухню – захотелось пить. По пути он заглянул в Андрюхину комнату. Мальчик спал спокойно, обхватив подушку, тихо и ровно дыша. Немного успокоенный Вадим вернулся к себе и наконец-то смог заснуть. Глава 19
Прошло несколько дней. За это время в гимназию просочились слухи о том, что внука Натальи Юрьевны – Ваньку нашли на свалке убитым и упакованным в пластиковый мешок. Сама же учительница при этом известии попала в больницу с тяжёлым обширным инфарктом, и было ещё неизвестно, выживет ли она. Слухи разрослись, забродили по Городу, а после вышедшей в одной из городских «жёлтых» газет статьи родители и учителя впали в состояние, близкое к панике. Даже выступление по местному телевидению важного полицейского начальника эту панику не уменьшило. Охранники гимназии Паша и Слава, обычно невозмутимо разгадывавшие «судоку» не отходя от рабочего места, повысили градус бдительности и теперь тщательно проверяли любого незнакомого человека. Родители боялись лишний раз отпускать детей на улицу, полиция ввела комендантский час для детей и подростков, тщательно проверялись ночные клубы и дискотеки на предмет выявления нарушителей комендантского часа и подозрительных личностей. Алла не отменила занятий у себя в студии, но стала требовать, чтобы родители не только забирали, но и привозили детей. Некоторые из родителей этого делать не могли, и группа Андрюхи и Даньки уменьшилась на четырёх человек – в ней остались четыре девочки и семь мальчиков, в том числе и самый младший – Егорик. Алла, как могла, пыталась снять напряжение, но нервозность взрослых передавалась и детям. Рисунки детей стали мрачными, с преобладанием чёрных, коричневых и фиолетовых тонов – никакие попытки Аллы подбить детей на применение более ярких цветовых сочетаний не срабатывали. Ко всему прочему Данька умудрился простудиться и свалиться с высокой температурой и на очередное занятие Андрюха отправился один. Точнее его отвёз Вадим, но Андрюха попросил высадить его у поворота в переулок, откуда до входа в студию было рукой подать. Войдя в арку, Андрюха с изумлением увидел выходящего откуда-то из-за угла Артема и озадачился было – а что было нужно здесь его недругу? Но через несколько секунд вспомнил, что через эту же арку можно пройти на соседнюю улицу с известным на весь Город магазином дисков и видеоигр. Артем, кстати, на этот раз был настроен неагрессивно и даже кивнул, проходя мимо. Андрюха тоже кивнул в ответ, и вновь удивился – что это было? Он успел ещё раз удивиться – откуда в арке взялась груда каких-то непонятных картонных коробок, как вдруг эта груда зашевелилась.
Клещу сразу по душе пришёлся шамшуринский план – похитить мальчишку и потребовать за него выкуп. Поскольку умственное развитие компаньонов было сильно попорчено дозами дешёвого спиртного, то придуманный ими план показался компаньонам гениальным. Подкараулить мальчишку где-нибудь в тихом месте, придушить, чтоб не дёргался, спрятать в клетчатый баул и вывезти на свалку. На противоположном краю необъятной городской свалки было несколько заброшенных секторов, куда не совались даже бомжи, сохранившие хоть минимальный инстинкт самосохранения. Именно там полиция в недобрый час нашла несколько детских тел, поэтому наиболее впечатлительные из бомжатского племени старались не смотреть лишний раз в эту сторону даже днём – чего уж говорить о более тёмном времени суток. Именно там притулились развалины каменного строения странной округлой формы, которые с лёгкой руки бомжихи Нины Кувалды стали называть «графскими развалинами». Клещ же, которому впечатлительность была совершенно чужда, лазил и там – и точно знал, что под развалинами был довольно надёжный каменный подвал. Если запереть там пацана на пару дней – небось, не сдохнет и не сбежит. Никто из бомжей в эти развалины тоже не сунется – все их боятся пуще огня. К слухам о маньяке Клещ не прислушивался, считая, что может справиться с любой двуногой тварью. А через пару дней, получив свои денежки, они честно отпустят мальчишку, и тот сам доберётся домой – поди, не грудной. Дело оставалось за малым – застать мальчишку врасплох. Несколько дней они следили за мальчишкой, но им не везло – щенок никогда не был один – то с этим городским мужиком, то со своим дружком, то с одноклассниками. К тому же улицы Города наводнили машины ППС, и половину времени приходилось тратить на то, чтобы не попасться. Сашка и Клещ последними словами кляли придурка-маньяка, мешающего подзаработать честным людям. Наконец-то сегодня им повезло. Мальчишка был один и городской не подвёз его к самому входу в студию, а высадил у входа в переулок. Именно там Клещ и Сашка поджидали свою добычу, спрятавшись в груде картонных коробок. Верёвка, кляп и здоровенный клетчатый баул самого потрёпанного и засаленного вида тоже были приготовлены заранее. И когда добыча подошла совсем близко, горе-киднепперы бросились на неё. Андрюха увидел надвигающуюся опасность слишком поздно, и Клещу удалось схватить мальчишку. Тот тут же начал отчаянно брыкаться, пытаясь высвободиться, пытался укусить зажавшую рот жёсткую ладонь. Шамшурин попытался прийти на помощь компаньону, но Андрюхе ловким ударом удалось попасть ему по коленке… то есть даже чуть выше и арку огласил отборный мат перемежаемый обещаниями свернуть выблядку шею. Андрюха продолжал отчаянно брыкаться, но силы были неравны, к тому же Клещу удалось придушить мальчишку, и Андрюхино сознание стало меркнуть. Исполнению плана горе-киднепперов помешали две случайности. Во-первых, мат и возня в арке привлекли внимание не успевшего далеко отойти Артёма и он, быстро сообразив, что к чему, кинулся на поиски полицейских. Во-вторых, из дверей студии вылетела привлечённая тем же самым разъярённая Алла и бросилась к мужикам с криком «Отпустите ребёнка, уроды!» Артёму повезло – буквально вылетев на людную улицу, он тут же наткнулся на машину ППС и бросился к полицейским с воплем: «Там дядьки Андрюху схватили!» Одному из двоих напарников довелось побывать на свалке во время извлечения детских тел, поэтому он не медля ни минуты, и только крикнув второму, чтобы тот вызывал подмогу, бросился за мальчишкой. А в арке тем временем события развивались стремительно: Алла довольно бестолково размахивая руками, и визжа на ультразвуке наседала на Шамшурина, Клещ всё ещё пытался взять ситуацию под контроль, связать Андрюху и запихнуть его в баул, но тот, даже придушенный, продолжал отчаянно трепыхаться. Именно в этот момент на сцене появились новые действующие лица - оба полицейских и Артём. Увидев полицейских, Клещ сразу же впал в состояние ступора, зато Андрюха не растерялся, и сумел-таки вцепиться зубами в жёсткую ладонь. Клещ рефлекторно отшвырнул мальчишку от себя, и правильно оценив направленный на него ствол, поднял руки: «Всё, всё начальник, я сдаюсь». В этот момент в переулок с разных сторон, с сиренами и мигалками влетели ещё две полицейские машины и у Сашки Шамшурина окончательно сдали нервы. Он сумел поймать руку Аллы и сильно вывернул её на себя, так что женщина вскрикнула от боли. Один из вновь подъехавших полицейских сумел в это время подхватить с земли полуоглушённого падением Андрюху и отнести его в одну из патрульных машин. Второй подхватил под микитки несопротивляющегося Клеща и быстро защёлкнул на его запястьях наручники. Сашка, успевший приставить к шее Аллы нож-выкидуху, истерично завопил: - Порежу! Я порежу бабу! Дайте уйти, сволочи! Алла, казалось, обмякла в руках Сашки, она была очень бледна и ярко накрашенные губы неестественно выделялись на лице. Неожиданно художница неловко взмахнула рукой назад и вроде бы слабо ударила Сашку по животу – раз, другой, третий. Поэтому было странно видеть, как из уголка рта Шамшурина потекла тоненькая струйка крови, пальцы его разжались и выпустили нож, а сам он грузно осел на землю: - Сука! – вырвалось у него хриплое – Ты не… - и тут глаза Шамшурина закатились, и он потерял сознание. Алла осела рядом на колени, и из рукава её мешковатого бирюзово-жёлтого свитера выпало окровавленное длинное шило и, звеня, ударилось о камни. Глава 20
Дальнейшее помнилось Андрюхе довольно смутно: как один из полицейских сажает его в машину и неловко хлопая по плечам твердит: - Водички, водички попей. Всё нормально, пацан, всё в ажуре. Как подъезжает, вереща сиреной, «скорая», как грузят в неё окровавленного дядьку Сашу, как один из врачей делает раскачивающейся и рыдающей Алле успокоительный укол, а она ещё некоторое время продолжает всхлипывать: - Я не хотела, я не хотела… - а здоровенный полицейский успокоительно гудит: - Да не бойся ты, гражданочка, мы же все видели, как он тебе ножик к горлу приставил. Чистая самооборона. А ты молодец, пацана бросилась защищать – прямо тигра гималайская. Всё, успокоилась? - Да - слабо прошептала Алла - мне бы полежать немного. - Ну вот и пойдём – и полицейский увёл Аллу в помещение студии, через несколько минут он появился, сказал, что женщина задремала и аккуратно прикрыл дверь. Наконец появился Макс и, узнав Андрюху, стал немедленно звонить Вадику. Тот появился очень быстро и, выслушав Максову версию событий, чуть было не отъехал в неадекват, но, кое-как взяв себя в руки, заявил, что они немедленно едут домой, что да, конечно в отделение они непременно подъедут, но завтра, а сейчас мальчик слишком потрясён, и ему нужно успокоиться. Сам Андрюха не чувствовал себя особо потрясённым, скорее усталым, и ни о чём говорить не хотел. Макс быстро сказал Вадиму, что попозже обязательно заедет, а пока у него ещё есть дела. Андрюха перебрался в машину Вадима и вцепился пальцами в рукав его куртки. Так они и ехали до самого дома. Андрюха понимал, что Вадиму неудобно так вести машину, но ничего с собой поделать он не мог. Дома он послушно выпил стакан тёплого молока с мёдом и сразу же лёг спать, попросив Вадима не выключать свет. Тот оставил включённой маленькую лампу-пингвина на прикроватной тумбочке, и некоторое время сидел в комнате Андрюхи, пока мальчик не уснул. Убедившись, что Андрюха спит крепко, Вадим осторожно вышел, оставив лампу включённой. Он прошёл на кухню и попытался сварить себе кофе, понимая, что так и так со сном будут проблемы. Вадим клял себя последними словами за то, что не проследил, как мальчик входит в студию, а сразу уехал. Он прекрасно понимал, что только счастливые случайности не дали совершиться трагедии. Кофе, конечно же, сбежал, и пока Вадим, чертыхаясь, отдраивал плиту, в дверь осторожно постучали. Это был Макс. Он быстро снял ботинки и куртку, обнял Вадима и коротко поцеловал его в висок. - Андрей спит? - Да. Заснул почти сразу. Попросил свет оставить. - А ты, как я смотрю, опять самоедством занимаешься? - У меня кофе сбежал. -Ну-ну. Дай-ка угадаю. А сбежал он потому, что ты усиленно корил себя за то, что не проводил малыша в студию, так? -Так… - вздохнул Вадим – Мне подумать страшно, чтобы случилось, если бы им всё удалось… - Но ведь не удалось же. Знаешь, Вадь… слава Богу, что всё уже случилось. - Почему этот урод просто не мог оставить Андрея в покое? Зачем он им понадобился? - Вадик… ну ты просто святая наивность… Денежки твои им понадобились. Небось, если бы они тебе выкуп заплатить предложили – заплатил бы? - Конечно. Тут и разговора никакого нет. - Вот именно – ты садись, садись, теперь моя очередь твою плиту пачкать. И Макс занялся приготовлением кофе с гораздо большим успехом, чем Вадим. Более того, он порылся в Олесиных запасах, добыл немного корицы, ванили и щепотку какао-порошка и добавил всё это в турку. В ответ на скептический взгляд Вадима он усмехнулся и заметил: - Не говори «гоп», пока не попробуешь. Кофе, разлитый по чашкам, в самом деле, оказался изумительно вкусным. Вадим сделал несколько осторожных глотков и улыбнулся: - Слушай, здорово. Необычно, но вкусно… Но всё же, как там этот… дядька Саша? - А? Ты Шамшурина имеешь в виду? Ему операцию делают. Здорово художница его пырнула – и захочешь, так не получится. Печень пропорола, желчный задела и ободочную кишку. А учитывая то, что шилом она, оказывается, землю рыхлила в цветочных горшках – заражение крови ему, скорее всего, обеспечено. Так что у него есть нехилый шанс скончаться и избавить от лишних забот российскую судебную систему. Только боюсь, что такие твари живучи, как тараканы. - А если он всё-таки выживет? -И что? На нём статей целый букет. Лет двадцать он точно отхлопочет по совокупности всех своих мерзостных деяний. И никакого УДО на этот раз. Так что вряд ли он вообще из зоны выйдет, там и сгниёт. -Угу.- сказал Вадим – Вот уж что меня не огорчает. Я надеюсь, никаких проблем с его осуждением не будет? - Не будет. Тем более, что второй его топит изо всех сил – на снисхождение надеется, гнида, за сотрудничество со следствием. - А второй-то откуда взялся? - Да один из местных бомжей со свалки. Клещ у него кличка. Он, похоже, толком не особо понимал, на что подписывается – там, по-моему, вместо мозга и печени одни лохмотья остались. Правда клянётся, что мальчишку обижать не хотели – просто срубить денег и отпустить на все четыре стороны. - Уроды. Бедный Андрюшка. Я надеюсь, художнице тюрьма не грозит? - Нет, что ты… Самооборона – куча народу видела. Да и шило она схватила, скорее всего, не осознавая, что делает. Не волнуйся, с ней всё будет в порядке. - И мальчик этот, который полицейских позвал – Артём – я так ему благодарен. Они же с Андреем враждовали всё время, он ему пакости строил, а тут… - Ну, тут всё как раз понятно – мальчишка конечно вредный, избалованный, но не совсем испорченный. Тем более, у них в гимназии парнишку убили, внука учительницы. Вот он и подумал, что это маньяки. И всё правильно сделал. Всё, я думаю, именно в этой истории можно поставить точку. - В этой – да, возможно. А Флорист? - А вот с Флористом всё по-прежнему. Тошно, до невозможности. Умная, хитрая сволочь держит в страхе весь город. И Макс, отставив пустую чашку, устало потёр виски. Вадик встал, подошёл к Максу сзади, положил ладони ему на плечи, стал медленно разминать. Макс довольно прищурился: -Ага… давай.. А что-нибудь ещё разомнёшь? - Да не вопрос. Прямо здесь? - А где хочешь? - Тогда пошли в спальню…ты ведь останешься? - Останусь.
Глава 21
Наутро Андрюха встал раньше, чем обычно. Он, как ни странно, чувствовал себя выспавшимся и спокойным. Мальчик понял, что с дядькой Сашей теперь покончено надолго, если не навсегда, и не испытывал по этому поводу ничего, кроме облегчения. Андрюха умылся, почистил зубы, оделся, собрал рюкзак в школу, и отправился на кухню в поисках завтрака. На кухне совершенно неожиданно кроме Вадима, как-то неловко пристроившегося на табуретке, обнаружился ещё и Макс, занятый варкой кофе. На столе в большой керамической миске дымились оладьи. Андрюха улыбнулся Вадиму. - Доброе утро. Привет, дядя Макс! А ты у нас ночевал? Вадим слегка покраснел, а Макс невозмутимо ответил: - Ну да. Я вчера приехал поздно, не хотелось к себе в ночи возвращаться. - Правильно. И вообще дядя Макс, ты бы мог у нас жить. Ты же сам говорил, что квартиру снимаешь, а у нас места много. Правда, Вадим? Вадим покраснел ещё больше и сказал, что да, конечно, он против не будет, а Макс отвернулся к плите, сделав вид, что невозможно занят кофе, и закашлялся, причём кашель недвусмысленно походил на ехидное хихиканье. Отчаявшись понять эту шараду, Андрюха подошёл к холодильнику и достал оттуда пакет с апельсиновым соком и сметану. Он хотел было достать три тарелки, но Вадим возразил: - Мы уже поели, это всё тебе. Давай завтракать и в школу. Я тебя отвезу. - Но… - Отвезу, доведу до входа и сдам на руки охране. Даже не возражай. А после уроков позвони – я за тобой заеду. Нам ещё нужно в полицию. Тебе надо показания дать насчёт вчерашнего. Андрюха тоскливо вздохнул и выразительно посмотрел на Макса в поисках поддержки. Тот лишь развёл руками: - Вадим прав. Без взрослых теперь на улицу ни шагу. Это опасно, сам ведь понимаешь. Андрюха вздохнул ещё печальнее. Умом он понимал, что и Вадим, и Макс правы, но очень уж не хотелось всё время бояться и оглядываться. - Не расстраивайся. – сказал Вадим – Так надо, ты же понимаешь. Я и так вчера чуть с ума не сошёл. И он привычным жестом взъерошил Андрюхины волосы. - Да понимаю я… Только… Дядя Макс… Вы ловите быстрее своего маньяка, ладно?
Андрюха думал, что в школе уже всем известно о вчерашнем происшествии, но Артём никому ничего не стал рассказывать. Данька всё ещё болел, и Андрюха оказался на первой парте один. После первого урока он подошёл к Артему. Тот взглянул настороженно, но без агрессии. Андрюха сказал: - Ты знаешь, я поблагодарить тебя хотел. Ты молодец, не растерялся. Спасибо тебе. Артём кивнул и стал медленно краснеть. А Андрюха продолжил: - Знаешь, давай больше не будем ругаться ладно? И протянул Артёму руку. Тот, не медля ни секунды, подал ему свою. - Знаешь, извини – сказал Артём – это ведь я тебе хотел кошелёк подсунуть. Ты был такой крутой… Я разозлился очень. -Крутой? – изумился Андрюха – Я? До сих пор ему и в голову не приходило, что кто-то может считать его крутым. - Ну да. Ты за бо… За Даньку вступился и дерёшься здорово, и вообще. Ты даже, когда тебя эти мужики схватили, не испугался, а стал драться. Я бы так не смог. - Нет, что ты. Я очень испугался. И ты вовсе не трус. Был бы трус – ты бы просто убежал. А ты полицию позвал. Так что ты тоже… крутой. - Правда? - Да.
Макс сидел в своём кабинете и изучал ответы на разосланные ещё месяц назад по разным городам России запросы. Дело в том, что Флорист действовал слишком уж изощрённо и Макс предположил, что начатая им в Городе серия убийств не первая. К сожалению, не существовало федеральной базы данных по нераскрытым убийствам, и Макс очень здорово попарился, пытаясь понять в какие города следует послать запросы в первую очередь. В итоге он составил список из двадцати трёх городов, куда послал запросы о сериях похожих нераскрытых преступлений. Дело подвигалось медленно, народ в полиции был загруженный сверх меры, но, тем не менее, ответы из шестнадцати городов уже пришли. В четырнадцати ничего похожего не было, в двух были серии нераскрытых убийств, но изучив посланные материалы, Макс пришёл к выводу, что это были совершенно разные люди и ни один из них не был Флористом. Сегодня пришли ответы на ещё четыре запроса с приложенными копиями материалов, и Макс углубился в работу. После первого же ответа его прошиб холодный пот. Сходилось буквально всё: возраст и пол жертв, их внешность, место нахождения трупов – свалка, чёрные пластиковые мешки и скотч, а так же цветы. Только это были не каллы, а хризантемы, но тоже по четыре. Всего убийств мальчиков было семь, после седьмого всё бесследно прекратилось. Улик злодей практически не оставил – ни кожи под ногтями жертв, ни волос, ни отпечатков пальцев, ни следов спермы или иных биологических жидкостей – никакой ДНК выделить не удалось. Макс потёр виски и принялся за следующие ответы. Второй и третий оказались пустышками. А вот четвёртый… Там тоже была серия. Всё то же самое. Тоже семь жертв и цветы… Гвоздики. Четыре. Но по времени эти преступления были совершены раньше, и преступник сделал-таки ошибку. Экспертам удалось найти на теле одного из погибших мальчишек тонкий тёмный волос. Они даже ДНК сумели выделить, но сравнить её было не с чем. Ни у кого из подозреваемых ДНК не совпала с найденной уликой. А после седьмого убийства всё так же бесследно прекратилось. Макс аккуратно положил материалы обратно в папку, взял её с собой и войдя в кабинет, где работала группа следователей, занимавшихся делом Флориста, поздоровался и сказал: - Боюсь вас огорчить, но всё не так плохо, как кажется. Всё гораздо хуже.
Глава 22
Вечером того же дня, после посещения полиции, Андрюха уговорил Вадима заехать навестить больного Даньку. Тот согласился и они по пути заехали в супермаркет и купили больному фруктов, сока и целую коробку воздушных бело-розовых пирожных, так как Вадим сказал Андрюхе, что к больным в гости с пустыми руками не ходят. Данька с матерью жили в стареньком панельном доме на втором этаже. Когда Вадим позвонил в дверь, надтреснутый старческий голос спросил: - Кто там? - Здравствуйте. – вежливо сказал Вадим –мы к Шустовым. - Так Татьяны дома нету, а Данечка болеет вроде. - Вот мы и пришли больного навестить. - А кто ж вас знает, кто вы такие? Тут раздался знакомый голос Даньки: - Баба Катя, это ко мне. Я же вам говорил. Дайте я открою. И дверь распахнулась. Данька радостно воскликнул: - Андрюх! Дядя Вадим! Как здорово, что вы зашли! А то у меня мамка сразу после школы в магазин пойдет убираться, ещё долго не придёт. За спиной его маячила невероятно древняя сухонькая бабулька в серой пуховой кофте и синем фланелевом халате. - Это твоя бабушка? – спросил Вадим. - Нет, это баба Катя, у нас тут квартира с подселением. Нет, она нормальная, только иногда путать начинает, какой год сейчас, какое число. Просто старенькая уже и никого у неё нет. - А кто за тобой ухаживает? – удивился Вадим. - А чего, маленький что ли? Мне мамка написала, какие лекарства, как принимать, поесть, вон оставила я и лечусь. Нет, первые два дня она отгулы брала – а как температура спала – так всё, на работу. Мне знаешь, какие дорогие лекарства выписали? Мамка сказала, что будет ещё за кого-то халтурить, а то мы …это…выбились из бюджета. Вадим только вздохнул, а Андрюха сказал: - Слушай, мы же тебе пирожных привезли! Пошли чай пить! И они стали пить чай. По ходу дела было всё рассказано о случившемся вчера. Данька охал, вздыхал и восторженно ужасался, и очень жалел, что его в тот момент не было рядом, и спасать Андрюху пришлось Артёму. Незаметно за разговорами они усидели половину большой коробки пирожных, а вторую половину Данька хозяйственно спрятал в старенький дребезжащий холодильник, но перед этим пару пирожных отложил на отдельную тарелочку. - Баба Катя – позвал Данька – иди, попей чаю, смотри, какая вкуснотища. Тут же на кухне материализовалась бабулька и уселась за стол, начав неспешно запивать чаем пирожные. Манеры у неё были отнюдь не пролетарские, и Вадим невольно подумал, что бабушка возможно не так проста, как кажется. Мальчишки, помыв чашки, прошли в комнату Данькину комнату, Вадим хотел было сказать им, что подождёт Андрюху в машине, но баба Катя неожиданно сказала: - Ты, милок, поскучай со мной немного. Я ведь редко свежего человека-то вижу. Потерпи немного глупую бабку, а я тебе погадаю. - Погадаете? - А ты, милок, не изгаляйся. Молод ещё. И деловито допив чай с пирожными, она аккуратно вытерла рот и руки чистой салфеткой, после чего добавила: - Дай-ка руку… или боишься? - Нет, конечно – правую или левую? - А мне без разницы. И взяв в сухие прохладные ладошки правую ладонь Вадима, он приблизила её к своим глазам, несколько минут всматривалась, потом так же осмотрела левую руку и сказала: - Интересно. Потом попросила позвать Андрюху и осмотрела его ладошки, высказавшись: - Ещё интереснее. А потом, отпустив Андрюху, баба Катя сказала: - Ну, чтоб ты мне поверил. Родители у тебя сейчас далеко, там жарко. Есть у тебя ещё сестра, но и её здесь нет. Мальчик этот тебе по крови не родной, но он тебе близкий. Самый близкий. И ещё есть у тебя дружок. Хороший парень и любит тебя, но уж как всё дальше будет – тут я не вижу. Зато другое вижу – Зверь твоего мальчика караулит, совсем близко подобрался. Берегись сам и его пуще глаза береги. И помни – Зверь чует, что недолго ему осталось – вот и злится, крови хочет. И кровь твоего мальчика для него самая сладкая, слаще не бывает. - А что же будет? Баба Катя неожиданно улыбнулась: - Если Человек Зверя одолеет – всё у вас хорошо будет. - А кто такие эти ваши Человек и Зверь? - Двое их, но он один. И не то, чем кажется. Зверь всем глаза отводит, Человек ему помогает – они рядом, но их не видят. Но Человек может одолеть Зверя. - А если нет? - А вот про то не ведаю. Опять всё в тумане. Но ты главное мальчонку береги. Понял? - Понял, спасибо, баба Катя. Только как вы всё это увидели? - А у меня, милок, бабушка была из табора. Вот и передалось, по крови, через поколение. Вот, Данечку спроси – ко мне до сих пор весь дом гадать ходит. Только старая я стала, устаю сильно. Помоги-ка мне до комнаты дойти – что-то меня в сон клонит. Проводив старушку до её комнаты, Вадим заглянул к мальчишкам. Те о чём-то возбуждённо беседовали, но при виде Вадима слегка притихли. Данька весь раскраснелся и Вадим забеспокоился, что у него опять поднялась температура. Только после того как температура была измерена, и все таблетки приняты, гости засобирались восвояси. Андрюха, правда, хотел было остаться ещё ненадолго, но Вадим заметил, что уже темно и напомнил о несделанных уроках, так что мальчикам пришлось подчиниться тяжкой необходимости. Заверив Даньку, что они непременно зайдут ещё, завтра или послезавтра Вадим с Андрюхой поехали домой. У подъезда совершенно неожиданно обнаружилась машина Макса и он сам со здоровенной сумкой. - Ой, дядя Макс, ты чего, в самом деле к нам переехать решил? – спросил Андрюха. - Нет, я просто завтра в командировку улетаю, дня на два, от вас до аэропорта ближе. Я же рано вставать не очень люблю, вот и решил воспользоваться вашим гостеприимством. Не выгоните? - Ну я ещё подумаю… - протянул Вадим. - Ой, Вадим, ты же шутишь? – удивился Андрюха. - Конечно, шучу. Макс, ты такой кофе варишь, что можешь у нас навеки поселяться. - Ловлю на слове – ухмыльнулся Макс.
Уже после того как Андрюха отправился делать уроки, Вадим, допивая вкусный Максов кофе, рассказал ему о загадочных словах бабы Кати. Макс всё внимательно выслушал и заметил: - Человек и Зверь, говоришь? Знаешь, в словах этой бабульки есть рациональное зерно. Вполне возможно, что в теле Флориста живут две личности, причём они прекрасно знают, о существовании друг друга. Зверь убивает, Человек заметает следы. Причём, вполне вероятно, что Человек жалеет жертвы – отсюда все эти цветы – такая попытка извиниться за содеянное. - Но разве такое возможно? - Возможно ещё и не такое. Человеческая психика – предмет очень тонкий, чем больше мы её изучаем, тем меньше порой понимаем. - Но что могло заставить Флориста стать таким? Или он таким родился? - Вряд ли. Скорее всего толчком могла послужить длительная психотравмирующая ситуация…или очень сильная эмоциональная травма, скорее всего детская. Гибель очень близкого человека, перенесённые издевательства или унижения, изнасилование… - Изнасилование? - За малыша не бойся. Ты его очень вовремя оттуда вытащил. - Откуда ты знаешь? Я же тебе не говорил. - Понаблюдал за вами сегодня во время допроса. То, как реагировал мальчик на вопросы о Шамшурине, позволило мне догадаться, уж извини… - Это было так заметно? - Нет. Андрей умеет держать себя в руках. Просто мне это было заметно –некоторые жесты, позы, мимика. И ещё – когда ему по настоящему плохо или страшно, он хватается за рукав твоей одежды – держит и не отпускает. Так вот, когда следователь расспрашивал его о том, что случилось в Ямке, он тебя вообще не отпустил. Ни разу. Я думаю, что когда вся эта история с Флористом закончится – нам нужно будет просто сесть и поговорить. - Ты уверен? - Да. В некоторых случаях нарывы надо вскрывать. -Вадим помолчал некоторое время, потом спросил. - Извини, что не спросил сразу – а почему ты вдруг в командировку собрался? - Ох, опять я тебе служебную тайну открываю. Ну, ладно, ты всё-таки у нас лицо заинтересованное. Мне удалось обнаружить ещё две серии похожих убийств – вот я и решил съездить на место, где произошли наиболее ранние из них. - Почему именно туда? - Потому что Флорист именно там совершил ошибку – оставил улику -волос. Может быть, удастся найти что-то ещё, если посмотреть свежим глазом. Во всяком случае - может быть удастся найти хоть что-то. - Удачи. Тут на кухню вошёл Андрюха – розовый после душа, вместо пижамы одетый в старую серую футболку Вадима. Футболка доходила ему почти до колен и забавно болталась на тощем теле. - Ты почему это старьё опять одел? – строго спросил Вадим – Вот завтра же отдам её Олесе полы мыть. - Не-а. мне она нравится. Ну, тебе жалко, что ли? - Не жалко. Просто ты в ней смешной очень. - Ну и что. Мне нравится. И вообще, я уроки уже сделал, спать собираюсь, а вы всё разговариваете. А ты, дядя Макс сам говорил, что тебе рано вставать. - Ладно, тогда я в душ – сказал Макс.- Действительно засиделись мы что-то. Спокойной ночи, Андрей. После того, как Андрюха уснул и Вадим сам принял душ, он заглянул в дверь гостевой спальни и шёпотом спросил: - Макс, ты спишь? - Ага, щас – ехидно ответили ему. – мне всё-таки хотелось бы уехать с более приятными воспоминаниями. Будет о чём вспоминать долгими одинокими вечерами. - Окстись, ты ж сам сказал – на два дня едешь. - Вот и я говорю – надолго – ответствовал Макс, сгрёб Вадика в охапку и опрокинул его на постель.